Гии Эрадзе первому удалось совладать на арене с целым зоопарком
…Что вы знаете о цирке-фабрике? Молчите! Перенесемся на мгновение в Воронеж, в закулисье тамошнего госцирка, и пусть это будет ночью, впотьмах. Один неверный шаг, и… слева — шорох, справа — шипение, где-то впереди уж заводится жуткое кваканье, позади — улюлюканье, одним словом — джунгли Амазонки на пару с прериями Великих равнин. Пока пройдете полный круг (а клетки и гримерки в цирках всегда по кругу) — ей-ей поседеете. Но стоит поднять рубильник — ба-а, целый зоосад, куда там Московскому! Свыше 300 голов, под 40 видов животных — от экзотических птиц до дикобразов, зебр, верблюдов и лам, это ж какой штат дрессировщиков тут нужен!
Меж тем управляется с “живым заводом” лишь один суперпрофи — укротитель Гия Эрадзе, имея, правда, чуть не полсотни “смотрителей”.
И не дай бог, хоть один из них поднимет на зверя ру… пардон, хлыст. Мгновенно будет уволен. Какие там “зеленые”! Гия патологически влюблен в своих питомцев. Иначе и быть не может. Равному ему (по количеству абсолютно разных особей) сегодня в стране (а то и в мире) нет. Жесткий и обаятельный одновременно, он не бывает уставшим, хотя в клетках — с 6 утра и до позднего вечера. Если нужно лететь в главк, в Москву — каждую секунду на телефоне: как там мои звери? Неужто нет разницы в дрессуре тигра и попугая?
…В канун Международного дня цирка Российская цирковая компания готовит для детишек массу сюрпризов: допустим, в столицах клоуны пойдут с представлениями да подарками по приютам, а в Воронеже (затем и по всей стране) блистательный Гия угостит делом всей жизни — насыщенным 3-часовым шоу “Пять континентов”, в котором (согласно географическому ареалу) на манеже сосуществуют совершенно несовместимые и подчас мало поддающиеся дрессуре виды животных.
Кто сказал, что зебра тупая?
— Страшный вопрос, вас сильно драли? Говорят, на Назаровой и Бугримовой места живого не было… одни шрамы.
— Кусать — кусали, драть — не драли, по крайней мере сильно, как сейчас подрали моего знакомого с Украины — набросились на него прямо на спектакле два льва-самца. Хотя ситуации “на грани” были не раз. От этого мы не застрахованы: входя в клетку, не знаем, выйдем оттуда или нет.
— То есть нельзя сказать, что мастерство дрессуры сегодня поднялось настолько, что можно себя обезопасить?
— Смотрите: у народного артиста СССР, бывшего гендиректора Росгосцирка Мстислава Запашного за всю жизнь — один укус. А, допустим, Павленко (у него, считаю, лучшие тигры в России) — весь драный-передраный, нет места на теле без шрамов. И о чем это все говорит? Судьба. Завтра и меня могут порвать… бог знает. Смог прожить, чтоб не порвали, — замечательно. Не смог… знал, в какую профессию шел.
— У вас абсолютно нетипичная для цирка манера — позволять животным делать то, что для них естественно…
— Дрессура гуманная, сверхъестественных трюков от них не прошу. Хотя зрелище непривычное. Начинается, допустим, блок “Африка”: повсюду пальмы, лианы, по ним спокойненько гуляют лемуры, демонстрируя ту грацию, которую вы нигде, кроме как в живой природе, не увидите. Поднимается занавес — на манеж бегут “голые” антилопы, ламы, леопарды, шотландские пони — неоседланные, безо всяких уздечек, недоуздков, снаряжений и поводков. Вальяжно себя чувствуют, обитая вместе; никаких стеков в руках дрессировщика (недлинная палка с подушечкой на конце для подталкивания зверушки к прыжку на тумбу), их никто не тянет, не дергает, полная воля!
— Воля? А разве хищники не должны признать главенство человека?
— Должны: естественно, со львами и с тиграми невозможно работать без стека, нет в мире дрессировщика, который выходил бы к ним без палки… Я по крайней мере за 20 лет работы не встречал.
— Выйти к ним с голыми руками было бы…
— Самоубийством. Никому, кстати, не нужным. Стек даже прибавляет какого-то шарма укротителю в глазах публики.
— Сколько ни общался с разными дрессировщиками, каждый считает свое животное самым крутым, опасным… например, Сарват Бегбуди уверяет, что лошади в укрощении наиболее сложны, тигр и рядом не валялся.
— Бегбуди — классный дрессировщик, у него всё на высоком уровне, а не как обычно — первый номер хорошо, второй — так себе, а третий — вообще халтура. Но ни Сарват Мидхатович, ни какой другой укротитель никогда не работал с таким количеством животных, с которым работаю я. Это моя фишка при абсолютно различном подходе к каждой особи: среди них нет “ручных” или “сверхсложных”, они несравнимы. Даже дрессуру львов и тигров нельзя сопоставлять. Хотя да, очень тяжело работать с теми же антилопами орикс — ничем не прошибешь, ни перед чем не остановятся, если идут, скажем, в атаку. Или взять зебру…
— Бегбуди называл ее тупой…
— Не считаю, что они тупые. Но упрямые и своенравные. Это разные вещи. Нет животных, которые совсем не подчинялись бы дрессуре. Смотря что, впрочем, за дрессуру считать.
— Одно то, что вы размещаете в манеже несовместимые виды…
— Да, это сложно: во-первых, особи взрослые, во-вторых, это самки и самцы, в-третьих, в природе рядом с антилопами не крутятся страусы, лемуры или африканские рогатые черные вороны… и уж тем более кордебалет из мало одетых девушек.
— Да что вы говорите!
— Понимаете, я хочу достучаться своим шоу до каждого члена семьи. Для детей у меня зверушки и добрый, душевный буффонадный клоун Мик.
Для пап — кордебалет из 28 девушек в очень откровенных эротических костюмах, и я этого никогда не скрываю. Для мам — красота самого действа: вот взять русский блок “Зима”. Стоят белые елочки, весь антураж. Вдруг из-за занавеса выскакивает огромный рогатый олень марал, заходит на пьедестал метра в три высотой и застывает там. Пьедестал меж тем вращается. В это время по манежу бегают борзые да белые пуховые лисы, танцуют 18 артисток балета в кокошниках, мигают софиты, валит с купола снег… А олень все стоит! Обыватель воскликнет: “А что тут сложного?! Ну стоит и стоит, подумаешь!”. А вы научите его не двигаться, не реагировать на движущиеся предметы, притом что в природе они очень боятся собак. Здесь же целое стадо борзых! Этого добиться намного сложнее, чем если б он на манеже делал “сложные трюки” и все — “о-о-о, дрессированный!”.
— То же самое и с медвежьим аттракционом “Цыганский табор”…
— Ну да, создавая его, я вдохновлялся своим любимым “Табором, уходящим в небо”: выезжает запряженная кибитка, тут же — балет, звенящие монеты на юбках, кто-то играет на скрипке, кто-то — на гитаре, смех, танцы, веселье, цыгане галопом носятся на лошадях, а меж них стоят себе на пнях четыре огромных медведя и танцуют цыганочку! В этом сложность трюка: сделать так, чтоб медведь ни на что не реагировал — ни на движение, ни на запах. Ведь обычно зверь в манеже один на один с дрессировщиком — и никого более (причем медведей чередуют: сначала один вышел — ушел, затем второй…), а тут — дрессировщик, целая орава артистов и одновременно четыре медведя!
— Хоть в намордниках?
— Это обязательно. Медведь, чтоб вы знали, самый опасный, непредсказуемый хищник, ни один инспектор манежа не допустит без намордника, какой бы гениальный дрессировщик рядом ни стоял. Запрещено. И правильно. Был же случай недавно, когда в Бишкеке медведь загрыз насмерть человека… Животное есть животное, не надо об этом забывать.
— И как вы их приучали не реагировать?
— Как? Брали едва не слепыми месячными малышами, выкармливали сосочками, потом с двух месяцев стали выводить в манеж, чтоб постоянно были в контакте…
В России цирк без животных невозможен!
— Слышал про двух белых львят, которых вы только что привезли из ЮАР.
— Очень славные — одному 8 месяцев, другому — 9. Редкая порода, дорогая. Там же особый питомник для их разведения… и надо ждать несколько лет, стоя в очереди, пока будет новое потомство.
— Недавно зама главы Росгосцирка задержали с редкими животными на польско-белорусской границе: не было какой-то справки. Вы сталкивались с этими бесконечными таможенными заморочками при ввозе зверя?
— Да постоянно. И не только на нашей границе. Помню, собирался на гастроли в Японию — и с нас запросили такой пакет документов, что мы ахнули: о подобных исследованиях знать не знали! Жуткий геморрой с этими ветеринарными требованиями, не напоминайте. Денег больших стоит каждый анализ. А без чипа вообще животное никуда не впустят (ампулка микрочипа размером чуть больше спичечной головки вшивается под кожу за ухо или у хвоста). Нынче у меня все звери чипированные, это для чего сделано — чтоб ты вывез то же самое животное. Их же на границе сканируют. А не как раньше — едешь с одним, а там мошенническим путем меняешь на другого, более ценного, молодого.
— Кстати, не из каждого же артист получается…
— Ну да, бывает, что животное “не идет”. Отдаю тогда в зоопарк. У меня нет возможности возить с собой — и без того голов много. Скажу так: как правило, проблема не с животным, а с дрессировщиком. Укротитель должен чувствовать зверя, любить его, это самое главное. А для этого пушистый должен расти вместе с тобой, ты должен изучать и запоминать его повадки… да каждый взгляд!
— А вы часом не вегетарианец?
— Нет, я ем мясо. Обычный человек. А разве в этом заключается любовь к животным?
— Тогда как вы относитесь к установке Дю Солея на цирк без животных, которую подхватывает нынче Европа?
— В замечательных спектаклях Дю Солея и не нужны животные; они выбрали такой путь — молодцы. Но по большому счету цирка без животных не понимаю. Ибо вырос в советское время, и до сих пор бывшие советские и новые российские граждане по своей ментальности такого цирка не признают.
— Помните в “Собачьем сердце”: “смотрите, чтоб котов в программе не было!”.
— Ну так и сегодня все звонят в кассу с одним вопросом: “Какие животные на представлении вечером и будут ли клоуны?”. Вот всё, что хотят знать. Так было испокон веков. Убери животных — посещаемость цирка сократится донельзя. Вообще же цирк должен быть разным. На льду, на воде или как у меня. И терпеть не могу, когда друг у друга начинают слизывать номера.
— Это я у клоунов часто видел — идет фонограммой звук открывающихся Windows, а ряженые шутят про “вай-фай” или про “капут, зависло”. Общее место в репризах.
— Вот это не ко мне. Сам часто видел “заимствованные фрагменты”, становилось не по себе. Ну почему я ничего не краду? Есть же свои мозги. Которых хватает на то, чтоб сделать оригинальный спектакль — не с цирковыми, подчеркиваю, а с театральными режиссерами. Ведь время прежнего цирка, когда просто шел номер за номером, прошло: пятилетнего ребенка, у которого мобильный телефон в кармане, этим уже не заманишь.
Попробуй только ударь!
— А ведь начинали свой путь в еще тбилисском цирке с обычных голубей…
— Что вы, птиц обожаю! Сейчас у меня — африканские вороны, страусы нанду, розовые пеликаны, попугаи ара, какаду, павлины, аисты, журавли… целая птичья феерия!
— Господи, но чтоб они вас помнили, надо находиться с ними 24 часа в сутки! Они должны вас видеть!
— Это ерунда. Что значит — видеть? Они должны знать главное: что на манеже репетирую с ними Я. Всё. А за кулисами — подчиненные, которые за ними ухаживают, кормят, убирают… специальная таблица висит — во сколько вода, сено, прогулка. Расписано по часам, это ж огромный завод, вам даже трудно масштаб представить. Целый мир, в который нужно погрузиться без остатка. От ассистента, кстати, многое зависит. Зверь должен быть холеным и сытым, его надо любить, а если ассистент просто приходит в цирк отбыть номер за деньги — такой не нужен, моментально расстаюсь! Видеокамеры висят на каждом уголке…
— Это зачем?
— Никто не имеет права наказать животное без моего ведома. Вообще не нужно зверя бить! Если я дам волю каждому второму ассистенту — это ж непонятно, что будет! Наказать-то можно тоже по-разному. Одно дело — взять палку и отдубасить, переломав все ребра, а можно взять стек и легонько отшлепать, как шлепаешь нежно своего маленького ребенка. Да о чем мы говорим: любой зритель может зайти ко мне за кулисы (это входит в стоимость билета) и увидеть всех зверят — накормленных, ухоженных, с чуть поблескивающей гладкой шерсткой… ничего не скрываю!
— Кроме того что бить — что еще делать нельзя: душиться одеколоном, принимать спиртное?
— Спиртное — закрытая тема. Его не принимаю ни-ког-да. Ассистенты мои могут выпить немного в выходной, но если придут на работу косыми — сразу напишут заявление об уходе. Одеколон… что ж, артисты должны хорошо пахнуть. Ведь работаем от публики буквально в двух метрах, и если от меня будет нести потом — это не есть эстетично. Запах одеколона за все годы работы ни разу не помешал мне найти контакт с животными.
— Если долгое расставание — сразу начинаете по ним скучать?
— А надолго и не расстаюсь. Какая командировка — постоянно на связи с ассистентами (с теми, кого знаю по 10 лет), всё докладывают, знаю каждый шаг. Скучаю, конечно, очень. Поймите, я зарабатываю деньги там, где получаю удовольствие. И не деньги первичны!
— А кто у вас дома живет?
— Вам покажется странным, но дома у меня нет ни одного животного. Ни рыбок, ни кота обычного. Их хватает на работе. Дома отдыхаю. От всего. Психологически это очень важно. Правда, это не касается тех случаев, когда животное еще младенчик или болеет — тогда нянчишься с ним где бы ни находился — дома, в машине, в гостинице…